Анна Гава - Только ты
— Ты решила устроить мне допрос про Марко? — смеюсь я.
— Нет, просто мне любопытно! Вот и все, — усмехается подруга.
— Ты собираешься разводиться? — спрашивая это, я понимаю, что ступаю на зыбкую почву. Но я должна понять, что происходит с ней, о чем она думает.
— Пойдем, покурим на улицу, — отвечает Аня и поднимается на ноги.
На улице прохладный ветер играет с нашими волосами, а соленый воздух въедается в ноздри. Я закуриваю сигарету, и смотрю, как Аня выпускает дым. Она смотрит, как он змеится вверх и о чем-то думает. Я не нарушаю молчание и жду, когда она сама начнет свой рассказ:
— Нет, ты же знаешь, как в моей семье относятся к разводам. Я пытаюсь сохранить наш брак изо всех сил.
— У тебя все получится, ведь Саша тебя любит. Он все, что угодно ради тебя сделает, если ты только позволишь ему себя любить.
— Я думала, что смогу так… И у меня получалось, столько лет… Но не теперь.
— О чем болтаете? — голос Марко прерывает рассказ Ани. Она затихает и с улыбкой смотрит ему в глаза.
— Обо всем, — усмехаюсь я. — Отвез Карлу?
— Да. Мы расстались, — отвечает брат и заходит внутрь.
Мы с Аней снова остаемся вдвоем и переглядываемся:
— Иди к нему, — говорит подруга. — Ты сейчас ему нужнее.
Она обнимает меня и целует в щеку.
— Хорошо, я поговорю с ним и вернусь к тебе.
Оставляю Аню одну и иду следом за братом. Нахожу его на кухне, он наливает себе виски и смотрит, будто сквозь меня:
— Что случилось? — спрашиваю, усаживаясь напротив него.
— Ли, все в порядке. У меня нет желания говорить об этом. Все кончено, — устало отвечает брат и делает глоток виски.
— Марко, что случилось? — прерывает нас мама.
Брат смеется, и этот смех неестественный и горький.
— Мам, иди к себе. Я же говорю все нормально.
— Карла отпустила тебя? — спрашивает мама.
— Да.
Мама смотрит на Марко и выговаривает:
— Я сейчас вернусь.
Через несколько минут она возвращается и протягивает ему черную бархатную коробочку. Брат открывает ее и долго вглядывается в кольцо:
— Бабушкино кольцо? — спрашивает он.
— Да, — отвечает мама и обнимает его за плечи. — Теперь ты сможешь сделать предложение той, которую любишь.
Мама уходит, напоследок подарив нам улыбку и пожелание спокойной ночи. Смотрю ей в след и замечаю Аню. Она стоит в дверном проеме и смотрит на Марко, а он на нее. В комнате повисает молчание:
— Ли, я пойду спать. Еще раз с днем рождения тебя, моя хорошая, — говорит Аня, вымучивая улыбку, и оставляет нас с братом одних.
— Ты поедешь за Юлей в Москву? — спрашиваю у Марко.
Он по-прежнему смотрит туда, где еще несколько секунд назад стояла Аня и вертит в руках бархатную коробку с кольцом.
— Я не знаю, — отвечает он. — Ли, иди спать. Сегодня твой день, а потом мы во всем разберемся.
Встаю и иду к лестнице, но на полпути оборачиваюсь и смотрю на брата. Он по-прежнему задумчив и смотрит на кольцо. В его глазах боль и ее ни с чем нельзя спутать.
Нужно проверить, как там Аня. Уверена, она сейчас не в лучшем состоянии. Поднимаюсь вверх и иду в комнату для гостей.
— Можно к тебе? — спрашиваю, приоткрывая дверь.
— Да, — отвечает подруга. В ее голосе слезы, я иду к ней и обнимаю. Слезы струятся по ее щекам и впитываются в мою футболку. Мы молчим. Все, что я могу сделать для нее — быть рядом и разделить с ней ее боль. А большего ей и не нужно. Мы засыпаем вместе в полной тишине, я знаю, что Аня по-прежнему плачет, но ничего не могу с этим поделать.
Глава 13. Лия
…Я стер с чела печать земли,
Я выше трепетных в пыли.
И пусть живут рабы страстей —
Противна страсть душе моей.
Безумный мир, кошмарный сон,
А жизнь есть песня похорон.
И вот я кончил жизнь мою,
Последний гимн себе пою.
А ты с тревогою больной
Не плачь напрасно
надо мной.
Сергей Есенин «Исповедь самоубийцы».Я просыпаюсь от звонка телефона, нащупываю его на тумбочке и беру трубку:
— Да, — сонно проговариваю я.
— Лия Росси? — спрашивает незнакомый мужской голос.
— Да, это я.
— Вашего брата — Марко Росси сбила машина. К сожалению, он погиб на месте происшествия, его не успели довезти до больницы.
— Этого просто не может быть, Марко был дома. — Я не верю этому человеку и его словам. Ведь еще сегодня ночью я сидела рядом с братом. Но мое сердце уже разорвано на сотню кусков.
— Приезжайте на опознание, — отвечает голос в трубке и диктует мне адрес.
Я судорожно записываю его на старом чеке, который смогла найти и кладу трубку.
— Что случилось? — спрашивает Аня, она выглядит очень взволнованной. — Ли, да на тебе лица нет.
— Потом, — отмахиваюсь я и бегу в комнату брата, но его там нет. Кровать заправлена и сразу становится понятно, что дома он не ночевал. Рыдания сотрясают мое тело, и я сползаю по стене. Этого просто не может быть. Не может быть… Срываюсь с места и бегу в гараж:
— Лия, что случилось? — За мной следом бегут перепуганные родители.
— Марко умер, — кричу я. В этом крике вся моя беспомощность и сожаление.
Мама падает на колени, и из ее глаз льются слезы. Папа пытается привести ее в чувство. Я сажусь в свой Фиат, родители садятся на заднее сиденье, и мы трогаемся к месту, названному странным человеком по телефону. Я выезжаю из ворот, но дорогу мне преграждает машина Роберто:
— Садитесь ко мне, — командует брат. — Ли, тебе нельзя за руль в таком состоянии.
Недолго думая, бросаю свою машину и сажусь к кузену. Я плачу и ничего не могу с собой сделать. По щекам Роберто тоже текут слезы. Мама не может унять истерику. Мир будто рухнул для всех нас одновременно.
Когда мы заходим в морг, то я сразу понимаю, что это тело брата. Я отодвигаю окровавленный рукав рубашки и ищу татуировку, она на месте, но от лица почти ничего не осталось. Кровавое месиво. Вижу ли я что вокруг меня? Нет… Есть только я и мой брат, я утыкаюсь ему в живот и плачу…
***Мир погружен в туман. Темно-серая дымка заволокла все вокруг, лишив мир разом всех красок. В нем больше не осталось звуков и чувств. Я не ощущаю ветер, который касался бы моей кожи, не ощущаю капель дождя на моем лице. Все что я чувствую — пустота, холод и одиночество. Сколько времени прошло после того, как я узнала о смерти брата? Ровно шесть часов и двенадцать минут. Разве может жизнь так круто перемениться в один миг? Марко больше нет, мама в больнице с сердечным приступом, где отец я понятия не имею… Как мне хочется просто забыться, умереть, исчезнуть, перестать существовать. Это признак слабохарактерности, но я и не претендую на звание «самой отважной и сильной женщины», все, что я хочу — вернуть свою семью, своего брата, свою опору. Самого дорогого и любимого человека. Главного человека в моей жизни. Но это невозможно, с того света не возвращаются. В голове не укладывается, что он мог умереть. Не верю в это, и никто меня не заставит это признать.
Делаю большой глоток ледяной водки и смотрю на нож, который я захватила с собой из дома. Сейчас я сижу на любимом месте Марко — на пляже. Влажный песок забивается между пальцев, а холодный прибой омывает ноги. Дождь только-только прекратился, но для меня это не имеет никакого значения. Я должна разобраться во всем произошедшем, но это будет только завтра. А сегодня… Сегодня я должна забыться. Порошок, большая порция водки… Миг расслабления… Ложусь на песок, мокрые волосы пачкаются о песок, а с неба на лицо снова начинают капать редкие капли дождя. Черные тучи заволокли небо, кажется, будто сама погода оплакивает Марко. Нащупываю нож, он идеально острый. На моих руках много следов и шрамов от порезов, когда-то я думала, что оставила эту манию в прошлом. Но сейчас я не могу себя сдержать. Я должна это сделать. Наношу первый порез и вижу, как по руке стекает ручеек крови. Я пишу его имя. Так он будет всегда со мной. Раз за разом, снова и снова, я вырезаю его имя на своих руках, до тех пор, пока их полностью не заливает кровь. Еще водки, порошок, сигарета…
— Лия, господи, — я смутно слышу голос Ани, он будто пробивается сквозь вату. А потом темнота…
С трудом открываю глаза и оглядываю комнату в которой я нахожусь. Я в гостиной, руки мои забинтованы, а голова раскалывается от боли. Все тело трясет и ломит. Вот они знакомые ощущения ломки. Бывших наркоманов не бывает, я всегда это знала. Аня сидит рядом и молча разглядывает меня:
